Конкурс «Наши истории» не оставляет людей равнодушными к детям и их приемным родителям. Он проводится Благотворительным фондом Елены и Геннадия Тимченко, в 2017 году участниками конкурса стали 110 авторов, среди них родители, воспитывающие ребёнка с ОВЗ.
Татьяна Падалко из Алтайского края, города Бийска, за дневник «Не бросай меня, мама! И никогда никому не отдавай!», который она вела пять лет, получила награду в специальной номинации «Ценность приёмной семьи».
Эпизоды из жизни
Официально (юридически) наша семья состоит из трёх человек: Мама-баба Таня, Падалко Татьяна Васильевна; Вера Падалко, родная дочь; опекаемый в течение пяти с лишним лет Дима - сын-внук, приёмный брат...
Наша история началась более пяти лет назад. Все годы, что с нами живёт Дима, я веду свой дневник, подробно описывая в нём мои и общие радости, достижения, победы, огорчения, затруднения, выводы, к которым всё прожитое приводит нас. Весь дневник с записями и фотографиями содержит сегодня около пятисот страниц. Долгое время я публиковала его на педагогическом ресурсе «Всероссийский интернет-педсовет» Ьйр5://рес15ОУе1от/Ыой5/Ыоц/у1елу/1с1/107/ОЫес1 ра»е/2
Передаю на конкурс часть своего дневника...
Малышу нужна помощь
Голову разрывает необходимость принять решение относительно маленького существа, по неточным данным четырёх лет отроду, прожившего большую часть своей маленькой жизни в детской больнице.
Его зовут Дима. Он отказник с рождения. Потом были какие-то "усыновители", но через недолгое время их лишили права распоряжаться жизнью и здоровьем ребёнка из-за жестокого обращения с ним: голова ребёнка в не зарастающих волосами шрамах, на животе следы операций, которые он перенёс после "семейной" жизни и "родительской" заботы.
Большая голова с огромными чёрными глазами, живо впитывающими всё новое в окружающей обстановке и становящимися мгновенно напряжёнными, как только кто-то из взрослых пытается заговорить с Димой, неуверенно сидит на тоненькой шее, крепящейся, в свою очередь, на тоненьком, маленьком, совсем не соответствующем возрасту тельце.
Взрослые в представлении Димы - единственный источник его страданий.
Это бывшие усыновители, это персонал в больнице (уколы, таблетки, всё невкусное и режимное), это персонал детского дома, откуда его отправляют в больницу при малейших показаниях к тому. Со мной он весело разговаривает по сотовому телефону, отвечая на вопрос, что ему принести (раскраски, печенье, "сотик", пластилин, цветные карандаши и обязательно строгалку и т.п.) Но, как только я появляюсь в отделении, испуганно жмётся к моей пятнадцатилетней дочери, лежащей в этой же детской больнице и "присмотревшей" его как беспризорника среди других детей, о которых заботятся родители, старшие братья-сёстры, бабушки.
Дима абсолютно открыт детям любого возраста (мою дочь он называет иногда "мама") и сразу сворачивается и смотрит исподлобья, как только на контакт с ним пытаются выйти взросл, те.
Он ко многому привык (к несвежей одежде, которую ему не меняют, даже если свежую принесли "посторонние" или даже если она есть в пакете, привезённом с Димой из детского дома, к не очень вкусной столовской пище, к тому, что в больнице его считают "местным жителем"). Он способен и в этой своей жизни найти много позитивного и с удовольствием рисует, лепит из пластилина, позирует перед фотокамерой, танцует всякое свободное от лечебных процедур время.
Самая большая мечта Димы - прокатиться в лифте, который он заприметил на лестничной площадке. Он рисует этот лифт, себя, едущего в нём (не важно - "вверх" или "вниз"). А самая частая просьба Димы к детям постарше: "Нарисуйте мне моих маму и папу!". И ему рисуют их, разных, никогда не существовавших. Но Дима бережно складывает эти листки с "портретами" под подушку. Все остальные игрушки, которые ему подарили за время этого, очередного, пребывания в больнице, он, уходя на ночь в свою палату, прячет под подушкой моей дочери: так сохранней.
Завтра Диму выписывают из больницы, и он возвращается в детский дом. Девочки постарше и взрослые женщины, лежащие в больнице со своими малышами, выстроили "программу", выполнение которой позволило бы Диме "сделать рывок" на соответствие своему возрасту... Осталось договориться, как выполнить эту "программу"...
Пришли проведать Диму в детский дом. Он, зарёванный, сразу начал показывать огромную, с рассечённой кожей, шишку на лбу. Это Саша - мальчик постарше - открыл неудачно дверь и рассек лоб Диме. Сам Саша, тоже зарёванный, сидит в "кресле наказания" и обещает "хорошо вести себя"...
Выслушиваю Диму, утешаю, как могу, и прошу: "Дима, но ты Сашу-то прости, не обижайся на него. Он ведь не специально ударил тебя. Прости его". Дима не успевает ничего сказать, в разговор вмешивается мальчик постарше и Димы, и Саши - он уже учится в школе. "А здесь ничего не прощают, здесь всё запоминают и потом мстят!" - назидательно произносит он.
Я вспоминаю о форсайтпроекте "Детство 2030", в котором предлагается максимально освободить детей от влияния "плохих взрослых" и дать детям возможность сбиваться в стаи, в которых они будут учить друг друга жизни.
Все каникулы Дима был у нас, дома, мы знакомимся с ним в «гостевом режиме».
Ребенок познает мир
Жизненное пространство Димы и его представления об окружающем мире расширяются. Раньше это были больничная палата и "группа" (место в детском доме, где дети проводят большую часть своего досуга). Он узнал значение слов: "магазин", "кафе", "сквер", "дом", "квартира", "наши и наше", "своё", "чужое" и многих других. Из всех видов транспорта, освоенных им (автомобиль, корзина-коляска с кабинкой для ребёнка в магазине , эскалатор, автобус), он обожает автобус. Не пропустит ни малейших изменений в автобусе за время поездки: вот водитель нажал на тормоз, открылась дверь, вошли пассажиры, сейчас двери закроются (ой, не закрылись, а автобус уже тронулся!), мы снова едем - и так до нашей остановки. Дома мы ещё долго разбираемся в премудростях поездки на автобусе, приспосабливая для этого всё: диван, подушки, собственные руки-ноги, всех домочадцев и гостей, желающих быть пассажирами.
Дима любит все виды домашней работы и очень обижается, если не допускаем к ней или допускаем "шутя". Высшая награда для ребенка: "Ой, какой же хороший помощник появился у нас!"
Из виртуальной жизни всех персонажей мультиков (многие мультики стали для меня открытием, так как последние "новинки" в этом жанре смотрела осознанно лет девять назад) делает выводы, относящиеся к вполне реальной жизни и реальным жильцам дома. После того, как увидел спасение Фиксиками собачки, которую нерадивая хозяйка чуть было не постирала в машине-автомате, предупредил Веру, показывая на такую же машину: "Вера, Клёпу в этой машине стирать ни в коем случае нельзя!".
Во что бы ни играл Дима и чем бы не был занят, похоже, он в своей маленькой голове производит огромную работу, пытаясь понять, как же решить свои проблемы и при этом никого не обидеть. В детский дом он возвращается со слезами и не охотно. Но в нём нет никакой озлобленности на тех, кто там живёт и работает с ним: помнит всех детей по именам; с юмором рассказывает о не совсем простых взаимоотношениях с ними; знает всех воспитателей, нянь, медработников в детском доме, директора по имени-отчеству. К счастью, он перестал играть в больницу и врачей, как это было в первые дни нашего знакомства.
Уходя из группы со мной на каникулы, он, одетый, повернулся на пороге и гордо сообщил: "Я поехал учить уроки!" Это он компенсировал свою "ущербность", возникшую из-за того, что у него и ещё двух деток в группе-семье нет пока портфеля, учебных принадлежностей и права сидеть в учебной комнате и учить уроки. Дома мы нашли ему старый Верин школьный рюкзачок, положили учебники, книжки, тетради, карандаши, ручки, краски, и он периодически усаживается за стол "учить уроки". А одной из любимых сказок перед сном стала сказка "О том, как Дима стал большим и пошёл в школу ...
Для хорошего настроения и весёлого смеха Диме надо совсем немного: чтобы ничего не болело, чтобы был кто-то, кто способен разговаривать с ним лично, отвечая на его вопросы или разделяя его выдумку в ролевых играх... Периодически мы с ним после такого общения учим "главный урок": в понедельник мы поедем в группу и без слёз... расскажем всем, как мы соскучились по ним, сообщим, что хотим с ними пожить недельку, а на выходные - снова в гости. Пока.
Любимая мамочка
Всё время жизни с Димой жду, что какая-то из его мам (биологическая и бывшая приёмная) появится у нас и заявит свои права на ребёнка... Именно поэтому собственную роль-позицию обозначила для себя и него как "баба Таня". Пока Дима был в детском доме и навещал нас как гость, он рад был поехать в конце недели к бабушке. Когда переехал насовсем, стал ходить в садик, он часто произносил "мама", обращаясь ко мне. Я посчитала это неким автоматизмом (ведь он в детском доме называл мамами всех воспитательниц и нянечек) и поправляла его. Он без особой охоты исправлялся, называл "бабой Таней", и я не догадывалась, почему он так часто играет в "котёнка и кошку маму". Здесь без всяких поправок мы сосуществовали с ним как "мама" и "ребёнок".
Ближе к весне Дима не на шутку затосковал по "маме". Часто стал вспоминать бывшую свою "маму", рассказывать что-то из той своей прошлой жизни, планировать встречу с "мамой". А у меня периодически спрашивал, не прогоню ли я его из дома, люблю ли я свою "киску" по-прежнему. В результате всех этих перемен в настроении я вынуждена была обратиться к специалистам. После нескольких разговоров поняла и приняла: я должна быть не бабушкой, к которой ходят в гости, а мамой со всеми вытекающими отсюда особенностями отношений, обязанностей, перспектив... Нам порекомендовали как
можно чаще "всей семьёй" играть вечерами в настольные и ролевые игры, в ходе которых поощряли бы обращение Димы ко мне как к маме, а к Вере как к старшей сестре... После первого же такого вечера, придя утром в садик, Дима сообщил выбежавшему в раздевалку мальчику из группы: "Даня, а ведь ЭТО (показывает на меня) моя мама!" Даня удивился: "Это же твоя баба Таня!".
В общем, мы больше никого не ждём, осваиваем совместное семейное пространство по очередному кругу, надеюсь, пройдём этот круг с меньшими эмоциональными затратами-потерями, чем был первый. Готовимся к длительному отпуску-отдыху в связи с ремонтом садика, ждём хорошей погоды, чтобы можно было чаще выезжать за город, стараемся не пропустить ничего, что полезно для здоровья. А завтра идём на встречу с психологом, чтобы определиться, в какой группе Дима будет в следующем году готовиться к школе.
Дима пошёл уже в третий класс. Правда, учится он пока «на дому», но с программой справляется: хорошо читает, много знает стихов наизусть, успешно учится в школе, летом целый сезон прожил в лагере отдыха для детей в Саянах... В больничном стационаре за пять с лишним лет жизни в нашей семье ему пришлось пролечиться один раз - ОРВ. Я на правах опекуна лежала вместе с ним, что помогало ему легче переносить процедуры, особенно уколы. А в общем обходимся помощью «Скорой», регулярной терапией по назначению врачей поликлиники, один раз подкрепили здоровье в санатории...
Дай, Господи, нам силы
Всё хорошо. Наша семья, на самом деле, имеет неограниченные возможности... И обычные люди (соседи, многие коллеги по работе, приятели и друзья дочери и мои) очень даже уважают нас всех и, как могут, расширяют эти возможности.
Но последние полтора года я с большим трудом сохраняю своё право на работу и рабочее место в образовательной организации - институте повышения квалификации работников образования... А в этом сентябре приняла решение уйти «вникуда».
В этой борьбе я получила столько проявлений неуважения и издевательств с угрозами «заставить страдать моих детей» со стороны людей, которые по должности должны бы были охранять материнство и детство, что вера в то, что опекуны, усыновители заслуживают уважения, а дети, лишившиеся опеки родителей - серьёзной поддержки общества и «сильных мира сего» постепенно иссякает...
Нам надо продержаться ещё год. Через год мой кровный поздний, давшийся мне с величайшим трудом ребёнок, моя дочь Вера закончит медицинский колледж, получит работу и официальное трудоустройство, и тогда у нас будет больше аргументов и прав сохранить нашу «семью с неограниченными возможностями».
А пока я успокаиваю Диму, который часто говорит: «Не бросай меня, мама! И никогда никому не отдавай!»
Дай, Господи, силы не предать ребёнка, доверившегося и поверившего мне...
Приемные родители требуют большого уважения общества, это подтверждает и рассказ Татьяны, ведь только им известно, сколько сил приходится вкладывать в то, чтобы их приемные дети забыли невзгоды прошлых лет, смогли поверить взрослым и начать новую жизнь.
Общество порою бывает жестоко, но мы все должны понимать, что приемные родители, исправляя ошибки взрослых людей, предающих малышей, не изгои, они люди с большой буквы. И, конечно же, дети из этих семей имеют право на счастливое будущее.
Ольга Храпова
По материалам Информационного агентства «Рязанский социально-информационный проект»
